Игорь Гришин - Мастер Го[Го учит видеть]

Ознакомительная версия.

Он сидел напротив окна, которое было не окном, а застекленным балконным проёмом. Вернее так, за застеклённой дверью был застеклённый балкон. Впрочем, свет дня всё равно не поступал в комнату, так как весь проём был завешан не то чёрным экраном, не то чёрной шторой. Свет шёл лишь от проектора, который стоял за его спиной. А также от витрин с палеонтологическими камнями, которые располагались у самого входа.

— Как ты смотришь на то, чтобы поговорить? — cпросил Учитель драматическим тоном.

— Разве ты не хотел пообщаться со мной? — усмехнулся он.

Я сказал, что действительно очень хотел поговорить, и что у меня есть вопросы, которые я считаю важными и необходимыми для своего дальнейшего обучения.

— Вопросы это очень хорошо, — улыбнулся Учитель. — Плох то ученик, у которого не бывает вопросов. Но сегодня я хотел поговорить о другом. Я хотел поговорить о дырах. Можно сегодня я задам тебе вопрос? — он посмотрел на меня и, как мне показалось, подмигнул. — Как ты думаешь, что должен делать играющий с Го, когда он видит перед собой дыру?

Я немного растерялся. Эта ситуация никак не входила в мои планы. Кроме того, я ещё не успел снять огорчение от того факта, что мы не пойдём в горы в этот раз. Ради чего тогда я вообще летел сюда? Моё раздражение росло, и я ничего не мог с ним поделать. Почему человек марионетка и кто нами играет, подумалось мне. Моё состояние ухудшалось с каждым мгновением. Я пытался бороться с ним усилием мысли, но понимал, что мои попытки тщетны.

— Учитель, скажите, что первично: мысль, состояние или ощущение? — выдавил я из себя.

— Вопрос некорректен, но на сегодня сойдёт, — улыбнулся он. — У разных человеческих типов будет свой ответ на него. У человека головы — мысль. У человека тела — ощущение. У эмоциональной личности — состояние. Теперь сможешь сам ответить на свой вопрос?

Он улыбался и смотрел на меня. В чём заключена несовместимость людей, подумал я про себя и отвёл взгляд. В этот момент я был почти в ярости. Эта ярость накатила на меня словно волна. Мне не нравилось всё. Это комната. Мне не нравился Учитель с его подковырками. И вообще, с чего он взял, что я эмоциональный тип? Мне не нравилось то, что я не выспался ни дома, ни в самолёте. Может быть, это и было главным, что определяло моё состояние. Я даже был готов согласиться с этим. Но внезапно Учитель резко поднялся.

— Нам надо переменить место разговора, — сказал он. — Я приглашаю тебя на прогулку. Мы выходим немедленно!

В моих ушах шумело, но я заставил себя подняться и вышел вместе с ним на лестничную клетку. После прогулки к морю моё настроение, как ни странно улучшилось. Вместо ярости, которая так внезапно охватила меня в квартире Учителя, я чувствовал лишь лёгкую апатию, которая воспринималась мною больше как недосып. Возможно сам воздух небольшого приморского города, прижатого к горам, подействовал на меня освежающе.

— Я подумал, что сегодня вместо гор мы должны сходить к людям, — сказал Учитель, когда мы уже возвращались к дому.

— Что это за люди? — спросил я его, — какое отношение они имеют к Го?

— Эти люди? — переспросил Учитель, — эти люди самые обычные, но при этом самые необычные. Кстати, они думают, что имеют к Го самое непосредственное отношение. Но, на самом деле, также далеки от него, как мы с тобой сегодня далеки от пещеры Видящих. Сначала мы должны пообедать, — закончил он, — ведь эти уважаемые люди вряд ли покормят тебя. Гостеприимство — не самая главная их черта, — он улыбнулся своей искренней и неподдельной улыбкой.

После обеда в небольшом кафе у старого рынка мы отправились на встречу «с людьми». Вообще по долгу своей работы в Москве я имею дело с людьми постоянно. Более того, многие из них платят приличные деньги, чтобы встретиться и просто поговорить со мной. Поэтому я не совру, когда скажу, что принял его идею пойти познакомиться с кем то без особого энтузиазма. Я быстро представил себе одетых в вытянувшиеся и полинялые свитера провинциальных людей, которые нашли себя в узком закрытом и маргинальном кружке. Врядли знакомство с ними могло меня как то или чем то обогатить. Скорее оно могло снизить мою капитализацию. Я — столичный житель, рассекающий самый сложный город в истории цивилизации на дорогом и роскошном авто, да ещё имеющий вход в достаточно серьёзные круги, не мог не рисковать своей репутацией в таких знакомствах. Но, подумал я, если уж эта поездка настолько «не пошла», то возможно одна или две неприятные сцены будут хорошим дополнением к ней. Пусть лучше сегодня, пусть лучше в этот раз, думал я. Всё неприятное до кучи в этот раз, а всё интересное — уже в следующий.

Пройдя несколько улиц и переулков, мы вышли в сквер, на который, видимо, и предполагали выйти. Между дорожками, посыпанными мелким керамзитом, росли красивые кедры с атласских гор. В сквере было установлено много широких и длинных скамеек. Каждая скамейка представляла собой два бетонных полукруга с отверстиями внутри. В эти отверстия были вставлены доски, покрашенные синей краской. Эти скамейки выглядели достаточно уместно в этом дизайне, и казались достаточно удобными, хотя и несколько тяжеловесными. Откуда приходит праздник и куда уходит, вспомнилась мне какая то странная фраза, когда я увидел, как Учитель направляется к человеку, сидящему на скамейке. Это был достаточно полный дядечка в толстом чёрном свитере и голубоватых подозрительных брюках. Эти брюки никак не гармонировали со свитером. Более того, они подчёркивали неуместность того и другого, а также каким то непостижимым образом намекали на свою единственность в гардеробе. Ботинки дядечки на толстой подошве дополняли картину общей социальной депрессии. У дядечки была чёрная, местами плешивая борода. А также животик, по которому можно было сказать, что его обладатель знавал и лучшие времена. На вид ему можно было дать под пятьдесят. Хотя, как потом выяснилось при ближайшем рассмотрении, ему вряд ли было больше тридцати пяти и, таким образом, он мог быть моложе меня на год или два.

— Познакомьтесь, Игорь, это Сергей, — сказал Учитель.

— Сергей, — сказал дядечка как то слишком быстро.

Я сразу оценил эту быстроту. Обычно она является следствием слабого представления о том, что каждый человек, встреченный на твоём пути может стать в последствии ценным ресурсом. Впрочем, как я уже описал выше, ничего другого я не ожидал увидеть от людей, с которыми Учитель решил познакомить меня сегодня. Пока я переживал эту мысль и осматривался по сторонам, к нам подошел незаметный человечек, который говорил быстро и вкрадчиво. Как я понял, его звали Юра.

Постепенно места вокруг скамеек заполнились людьми. Потратив какое–то время на обсуждение, больше напоминающее спор, они постепенно разделились на пары. Один из них, его звали Володя, которому то ли не хватило пары, то ли он остался не согласен с чем то или кем–то, покинул собрание. Его лицо было красным. Я никак не мог поверить в происходящее. Но, тем не менее, это происходило прямо на моих глазах. Все эти люди, которые собрались здесь, пытались играть в Го с помощью фанерных досок, установленных поперёк уличных скамеек. Моё восприятие поначалу отказывалось воспринимать искривленные долголетней неправильной позой спины, ноги положенные на ногу, прокуренный бронхиальный кашель, хрип плохо отрегулированных дыханий. Они брали из треснувших пластмассовых коробок обкусанные пластмассовые фишки и ставили их на свои фанерные поля. Ни у одного из них не было ни правильно хвата, ни попытки взять фишку как либо осознанно. Скрюченные подогнутые мизинцы и безымянные пальцы. Хват лишенный всякой энергии. Некоторые умудрялись ставить фишки щепотью. Я смотрел на их лица. Я не верил своим глазам. Они уверены, что играют с Го? Но как Го может проявиться в их игре? Разве они оставили ему место? Место в своих сердцах, место на своих фанерках? Я оценивал положение фишек на игровых полях. Я сравнивал игровые варианты. Я был готов допустить, что с Го можно играть даже на фанерке. Более того, я готов был допустить это как высшее мастерство. Построить мир на фанерке, и пригласить в этот мир себя! Это новая идея, которая раньше не приходила мне в голову. Такая простая и вместе с тем мощная идея. Построить свой кораблик из бумаги. Домик из прутиков. Мир из коробков. Горный ландшафт из стеклянных фишек. Построить и пригласить в этот мир собеседника. Пригласить в этот свой мир Го. Возможно это даже круче, чем идти в горы. Чем идти в пещеры Видящих. Ведь это круто — строить пещеры, лабиринты из камешков на фанерках. Строить их из вариантов бесконечной чёрно белой рапсодии.

Я стал смотреть на игровые поля. Я стал оценивать вереницы фишек и камушков. Их колонны. Их взаимное пересечение. Один строй накатывался на другой. Накатывался и рассыпался на мелкие островки сопротивления. Я сделал свое зрение объёмным. Так как учил меня Учитель. Удерживая в его поле фишки, стоящие на своих перекрестках, я увидел игровые варианты, пронизывающие постановки игроков.

Ознакомительная версия.